Дугал Мак-Лауд вернулся из скитаний по городу. Судя по всему, скотт пребывал в отличном настроении.

Глава двенадцатая

Желание несбыточного

Спустя два часа непрестанного ерзания на скамье Джейль уверился – шотландец и его подопечные не намерены покидать постоялый двор. Мессир Ральф уже приготовился к тому, что Мак-Лауд с воплями скатится вниз и примется вытряхивать душу из владельца «Трех стрел», а заодно из всех, кто под руку подвернется.

Однако на лестнице так никто и не появился. Сие означало только одно – у Ральфа Джейля осталось всего несколько часов. Кельт и юная парочка решили набраться терпения и не обращать внимания на передряги – им всего-то нужно дождаться утра. Загромоздили дверь сундуками и сидят в ожидании рассвета.

Утром Марсель станет для них всего лишь еще одним оставшимся позади городом. При таком количестве судов в гавани Мак-Лауду наверняка не составило труда найти попутный корабль до Сицилии. Итальянец со своей девчонкой либо потащатся следом за ним (что маловероятно), либо потопают в итальянский квартал, искать защиты, помощи и убежища.

Значит, нужно действовать как можно быстрее.

Но как?!

И что, ради всего святого, произошло в комнате наверху?!

…Дугал обычно привык доверять своим глазам, но сейчас они вступили в оживленный спор с рассудком. Ибо первое, что узрел шотландец, открыв дверь, был бросившийся на него с ножом Франческо. Обезоружить и отшвырнуть мальчишку в сторону не составило никакого труда, но Мак-Лауд желал узнать причину столь неуважительного отношения к себе.

Второй странностью была девица Бланка. Растрепанная, полуодетая, она сидела посреди постели, поджав под себя ноги и раскачивалась из стороны в стороны, еле слышно поскуливая.

– Френсис, Бланка, вы белены объелись и дружно спятили? – иного объяснения в голову просто не приходило. – Или того… малость переусердствовали в стремлении возлюбить ближнего своего?

– На нас напали, – не удержавшийся на ногах Франческо заерзал, но встать не сумел и остался сидеть, мешком привалившись к стене.

– Кто? Когда? Ты кого-нибудь запомнил в лицо? – шотландец прыжком пересек комнату, вздернул Франческо с пола и пристроил на сундуке. – Давно?

– С четверть часа назад. Пять или шесть человек. Ворвались, ничего не говорили, не требовали денег, не угрожали. Просто схватили нас и попытались… – молодой человек сглотнул, – попытались…

– Я понял, понял, – отмахнулся Дугал. – Давай дальше! Да шевели языком быстрее, прах тебя подери!

– Бьянка что-то с ними сделала, – еле слышно пробормотал итальянец. – Они вдруг оставили ее. Задергались, точно куклы на веревочках. И вышли вон – один за другим. У них были такие тупые лица… как у деревянных болванов… А Бьянка теперь не слышит, когда я ее зову…

«Такому горю легко помочь, – по разумению кельта, девицу нужно было всего лишь стащить с постели и залепить парочку хороших оплеух. Незамысловатое средство мгновенно исцеляло любую страдалицу. – История невероятная, но, похоже, правдивая. Пара молодых влюбленных просто притягивает к себе всевозможные неприятности! Скорее всего, здесь побывали местные сорвиголовы – рассчитывая быстренько прикончить мимоезжих парня с девицей, забрать все ценное и улизнуть. Гнаться за ними не имеет смысла – девчонка сама прекрасно справилась. Ох, намучается еще Френсис со своим краденым сокровищем… Пойти, что ли, вправить мозги хозяину гостиницы, чтобы впредь старательнее заботился о постояльцах?»

Один из стоявших на столе кувшинов упал и разбился, второй уцелел и в нем что-то плескалось. Шотландец насильно втиснул сосуд в руки молодому человеку, приказав: «Пей!». Франческо покорно забулькал. К облегчению Дугала, девица перестала выть – слушать ее было поистине невыносимо – и неуверенно потянула к себе плед.

– Стало быть, все обошлось, – бодро заявил Мак-Лауд. – Маленькая дорожная неурядица, не первая и не последняя в вашей жизни. Жаль, уже ночь на дворе, а то бы мы перебрались в другую гостиницу. Но не думаю, что ваши обидчики вернутся. Кстати, эти ублюдки не успели под шумок нас обокрасть?

– Не знаю, – оторвавшись от кувшина, помотал головой Франческо.

– И где шляется Гай, тоже не знаешь? – на всякий случай Мак-Лауд небрежно поворошил сваленную в углу кучу вещей. Нахмурился, кинулся за стоявшей на столе свечой, принялся расшвыривать седла, вьюки и дорожные мешки ногами. Когда показались некрашеные доски пола, кельт обернулся – и выражение его лица стало таким же, как у давешних неудачливых грабителей.

– Где они? – прозрачным голосом осведомился он.

– Кто? – растерялся итальянец, в суматохе напрочь позабывший об исчезновении сундуков Лоншана.

– Костыль дедушки Брана и приданое прабабушки Джейны! Ящики с архивом, разумеется! – раненым быком взревел Дугал, кидаясь к дверям. – Ну, если эти идиоты их уволокли, я в этом проклятом городишке все вдребезги…

Ровный, негромкий голосок заставил его замереть на месте в весьма неудобной позе.

– Замолчи, у меня голова болит, – произнесла Бланка и добавила: – Если ты не заткнешься, я сделаю так, что при каждом слове у тебя будут черви изо рта сыпаться.

Мак-Лауд беззвучно пробормотал что-то… развернулся, внимательно посмотрев на угрюмую девицу… и очень медленно отступил на пару шагов, старательно являя всем видом искреннее дружелюбие. Ничего не понимающий Франческо переводил обескураженный взгляд с подруги на шотландца.

– Сундуки еще днем забрал мессир Гай, – скучным тоном продолжала Бланка, глядя из-под длинной челки мимо скотта в окно. – Он счел, что ты его предал, и решил сам доставить архив госпоже Элеоноре. Ты его уже не догонишь.

С десяток ударов сердца Дугал просто стоял, покачиваясь вперед-назад. Затем кельт съехал спиной по бревенчатой стене и захохотал – искренне, от души. Франческо, ожидавший неминуемой вспышки ярости попутчика, погрома в гостинице и семи казней египетских, взбодрился и перебрался ближе к подруге.

– Ой, не могу… – всхлипывал Мак-Лауд. – Влип бедолага по самые уши! К Элеоноре, говоришь, подался? Старая хитрюга своего не упустит, ей такие молодые да бойкие всегда позарез необходимы! Нацепят на бедного Гая хомут, заставят до конца дней своих трудиться на благо короны! Вот уж повезло так повезло! Надо же, додумался, простая душа! Подвиг совершил, вырвал сокровище из лап злодея…

– То есть ты – не злодей? – уточнила Бланка. Девушка отчасти пришла в себя – может, оттого, что Франческо сидел рядом с ней, обнимая за плечи.

– Я хуже, – откровенно признался Мак-Лауд. – Я всего лишь подручный и приспешник, которому изрядно приелось его паршивое ремесло. Этот архив был для меня отличной возможностью наконец-то рассчитаться с сюзереном и зажить собственной жизнью.

– И кто же ваш загадочный сюзерен, мессир Дугал? – нерешительно поинтересовался Франческо. Кельт на мгновение замялся перед ответом:

– Коррадо ди Монферрато. Маркграф Конрад Тирский. Это ему я вез свой подарок из Лондона… а теперь не знаю – стоит ли вообще показываться его светлости на глаза. Шкуру ведь сдерет. Собственноручно. Или голову оттяпает.

– Значит, вы не поплывете в Тир? – голос девицы Бернардоне зазвучал робкой надеждой. – И не бросите нас на произвол судьбы?

– Брошу! – немедля огрызнулся Мак-Лауд. – Не маленькие, чтобы ходить за вами! – он с силой потер лоб, тоскливо протянув: – Все равно придется ехать – признаваться… Ладно, выкручусь. Я ж не арабам продал этот треклятый архив и не византийцам… Да и сколько с ним мороки было, теперь хоть вздохну свободно… Пускай Гай отдувается, а с меня хватит! – шотландец снова захихикал самым пакостным образом и после двух неудачных попыток встал на ноги. – Давайте-ка спать. Утром посмотрим, как и что.

– Но если грабители вернутся? – испуганно вскинулась Бланка.

– Я их придушу, как крыс, и выкину в коридор, а ты даже ничего не услышишь, – пообещал Дугал.